Накануне Дня учителя на радио «Комсомольская правда» в программе #ОбщееБудущее с Александром Ларьяновским, управляющим партнером, директором по бизнес-развитию школы Skyeng, обсудили тему образования.
Н. Николаев:
– Здравствуйте, друзья. На радио «Комсомольская правда» программа «Общее будущее» и я, Николай Николаев. Мы живем с вами в период глобальных перемен, и каждое наше решение, каждый общественный спор или диалог формирует наше общее будущее. И, конечно, каждому из нас интересно, каким же оно будет.
Сегодня у меня в гостях Александр Ларьяновский, управляющий партнер, директор по бизнес-развитию школы Skyeng. Мы с ним поговорим о будущем нашего образования.
Завтра у нас прекрасный праздник – День учителя. Мы все помним этот праздник со школьной скамьи, и всегда его праздновали с благодарностью, обращаясь к учителям, к их профессии. Роль учителя, человека, который передает знания, который, кстати, во многих традициях является, наверное, чуть-чуть по уровню или по значимости меньше, чем родители. Ну, всегда роль этого человека была очень важной. Но после такой оптимизации (мы все помним об этом), бюрократизации образования роль учителя несколько поменялась, мы все это знаем, наблюдаем. Вдруг оказалось, что он не передает знания, не учит, а оказывает услуги согласно утвержденным стандартам. Очень много споров в связи с этим возникает. Но сегодня у нас еще новые вызовы. Это цифровизация, дистанционное образование, которое подразумевает, что учитель, как вдруг оказалось, может даже и не встречаться со своими учениками. Вот СМИ у нас передают, что в первый же месяц нового учебного года на удаленку уже ушли школы Саратова и Псковской области, на дистант перевели учеников некоторых школ в Санкт-Петербурге, Татарстане, других регионах. Что нам дальше ждать, как будет меняться роль учителя в будущем?
Александр, в канун Дня учителя и учитывая все эти вызовы, которые сегодня есть в образовании и для учителей, и для учеников, на ваш взгляд, как будет меняться роль учителя в будущем, если брать такое активное внедрение дистанционных методов и даже искусственного интеллекта в образовании? Невольно возникает вопрос – нужен ли вообще будет через какое-то время учитель, и не нужен ли будет просто какой-то оператор или системный администратор?
А. Ларьяновский:
– Если очень коротко отвечать, то учителям никак не грозит та автоматизация, которая есть, чтобы они попали в зону риска и их профессия была бы не нужна. Дело в том, что учитель это не биологическая аудиокнижка, это не просто человек, который открывает рот и что-то говорит. Его качества, связанные с тем, как подбодрить человека, как понять, понял он или не понял, как его правильно направить, как, в конце концов, взять за руку и сказать: пошли, я покажу тебе, как надо. Эти функции никакие алгоритмы… Нет, когда-нибудь, лет через 50-100, конечно, смогут, но на том горизонте планирования, на котором это можно говорить без перехода в фантастику, конечно же, никаких угроз учителю не будет. И технологии, которые сейчас активно развиваются, это, если позволите, своего рода, как в фантастических романах есть, экзоскелеты, то есть технологии, которые усиливают человека. Вот все технологии, которые сейчас развиваются, это то, что усиливает учителя, но никак не заменяет его.
Н. Николаев:
– Достаточно странно представить, как в условиях дистанционного образования учитель берет за руку ученика и направляет его куда-то. У меня создается впечатление (благо я вижу это все своими глазами, у себя дома), что если речь идет о дистанционном образовании, то вряд ли его можно назвать индивидуальным, это скорее некая передача, трансляция какой-то информации, хочешь – бери, не хочешь – не надо.
А. Ларьяновский:
– Конечно, то, что мы сейчас имеем, с насильственной цифровизацией образования, безусловно, никакого отношения к тому будущему, куда идет вся отрасль, не имеет. Это просто некоторая реакция на то, что взяли и пытались срочным образом решить проблему, которую вызвала пандемия. Просто такая аналогия. Представьте себе, что мы с вами взяли машину времени, перенеслись на 300 лет назад, нашли там какого-то очень смышленого, талантливого человека, дали ему видеокамеру, сказали: ну вот, смотри, как эта штука работает, давай, теперь ты экранизируй своих современников. Что он будет делать? Он возьмет камеру и будет водить линзами по тексту. В лучшем случае мы получим древнегреческий театр, где один говорит, а все остальные стоят. Просто мы все еще очень слабо научились использовать эти технологии.
Конечно же, все, что сейчас есть, и плюс учителя драматически перегружены сейчас на самом деле. Если мы хотим, чтобы учитель что-то делал, мы должны, прежде чем сказать ему «дай», сказать ему «на». Снять с него огромное количество низкоквалифицированной работы и огромное количество отчетов, которые они делают, проверку домашних заданий с килограммами макулатуры, которую они туда-сюда носят. Вот эти все вещи мы должны сначала с него разгрузить, а потом у него появится время, чтобы заниматься индивидуально каждым учеником. Сейчас оно ниоткуда не возьмется.
Н. Николаев:
– 27 сентября по итогам заседания президиума Госсовета президент дал поручение, чтобы с 2023 года дистанционные уроки в школах проходили только на государственных информационных системах. И для этого правительство подготовит, как сказано, и внесет в законодательство соответствующие изменения. Я хочу напомнить, что в конце прошлого года Минпросвещения уже запустило, если не ошибаюсь, в 14 регионах пилотный проект по созданию единой платформы в образовании. И по итогам этого эксперимента будет создана некая такая цифровая образовательная среда (ЦОС ее везде называют), где, по идее, должны быть аккумулированы все уроки, учебные пособия и вообще все, что нужно для учеников, родителей и для учителей. Сказать по правде, я не совсем понимаю, когда речь идет об эксперименте в отношении детей, но это отдельный, наверное, разговор. Цифровая образовательная среда вызвала массу вопросов у родительской общественности, и не меньше вопросов, насколько я знаю, вызывает ЦОС у учителей. Так ли это? Такой бюрократический подход, он полезный или вредный, если мы говорим о цифровом обучении?
А. Ларьяновский:
– Я думаю, что главный вред всегда в монополизации чего бы то ни было. Отсутствие конкуренции не позволяет развиваться отрасли так, как это может быть. И как только мы эту конкуренцию искусственно ограничиваем, у нас сразу пропадает стимул для развития. Не секрет, что сейчас школьное, среднее специальное, вузовское образование очень сильно отстает от жизни. То есть знания, которые есть в жизни, они проникают в учебные материалы с огромнейшим отставанием в десятилетия. К сожалению, поскольку нельзя предположить, что у нас развитие общества как-то замедлится в следующие десятилетия, то этот отрыв будет нарастать. Поэтому главная угроза, которую я здесь вижу, в том, что у нас не будет адекватных учебных материалов, меняющихся с той скоростью, с которой нужно, чтобы они менялись, просто потому, что не будет конкуренции. То есть никуда вы не денетесь, все равно будете пользоваться тем, что есть.
Это, наверное, самый большой риск. Уже сейчас запросы средних школьников, старших школьников и те ответы, которые есть в учебных материалах, это просто небо и земля, то, что им интересно, то, что им бы хотелось. Хотя бы те примеры, на которых строятся те же самые естественные, точные науки, они совершенно не близки нынешнему поколению, и никаких подвижек в эту сторону практически нет.
Н. Николаев:
– Действительно, можно часто услышать и среди родителей, что все так быстро происходит, что традиционное образование, оно уже не справляется, и не только из школы, но из колледжа, из института выходят люди и не могут найти себе работу просто из-за того, что они закончили какое-то образовательное учреждение и уже отстали от жизни. Вы знаете, сейчас достаточно часто пишут о неком экосистемном подходе к образованию. Сейчас у нас вообще понятие «экосистема» используется везде, к месту, не к месту. Что такое экосистема в образовании? Разве такое классическое образование не остается самым качественным, самым ценным, такое традиционное именно образование, индивидуальное?
А. Ларьяновский:
– Я думаю, что традиционное индивидуальное образование, безусловно, является самым качественным. Другое дело, что наше традиционное образование не является в этом вопросе индивидуальным. Давайте посмотрим правде в глаза. Бюджет образования страны – несколько триллионов рублей в год. Медианная зарплата людей в нашей стране – 35 тысяч рублей. То есть мы ежегодно тратим несколько триллионов рублей, чтобы выпустить на свет еще сколько-то сотен тысяч людей, которые получают 35 тысяч. Вот это реальная оценка эффективности нашей системы образования, той, которую мы считаем классической.
Давайте себе представим некое отдаленное будущее. У вас, взрослого человека, есть привычный персональный ассистент в виде колонки, может быть, на телефоне, неважно. И вот этот персональный ассистент вам в какое-то время говорит: знаете, в вашей отрасли намечаются изменения, и вы с вероятностью 60% потеряете свою работу, вам надо дообучиться А, Б, В, Г, Д. Тогда вы сможете перейти сюда, сюда, сюда с такой-то вероятностью, у вас сейчас есть два года – и вперед, пошли. Вот это иллюстрация, что же такое экосистема. Это то, когда мы можем брать все важные показатели, которые происходят в жизни человека, и на основании этого, как навигатор в нашем автомобиле, выстраивать ему маршрут, советовать ему, как это должно быть.
Чтобы вся эта штука случилась, мы должны с раннего детства уметь накапливать данные про то, как человек обучается, какие у него склонности, что у него лучше всего получается, что он знает, что он уже забыл и т.д. Все эти данные, когда мы собираем в кучу и умеем с помощью них советовать человеку максимизировать его собственное счастье, вот это и есть экосистема в образовании.
Н. Николаев:
– Александр, а не кажется вам, что речь идет об управлении человеком? Если мы возьмем историю, то все (во всяком случае, многие) замечательные события и замечательные люди, которые добились успеха, они делали это вопреки, а не благодаря. Это были результаты, в том числе каких-то абсолютно нестандартных решений или импульсных решений, в конце концов, даже просто стечение обстоятельств. Может ли такая экосистема действительно сделать прорыв? Потому что просто будет идти человек по расписанию.
А. Ларьяновский:
– А давайте подумаем, сколько талантливейших людей не нашли себе признание за всю историю человечества, не смогли раскрыть свой потенциал. И как бы изменился мир, если бы этим людям дали возможность сказать, на что же они на самом деле пригодны, где они будут больше всего успешны, насколько лучше мир был бы сейчас.
Еще раз. Вы же пользуетесь навигатором в машине, вы же не обязаны следовать тому, что он говорит. Езжай, как хочешь, но если ты хочешь быстрее, будет вот так.
Н. Николаев:
– То есть это типа навигатора?
А. Ларьяновский:
– Да, конечно. Это не жесткая палочная дисциплина, это советчик.
Н. Николаев:
– Знаете, если брать систему навигатора, то я очень часто вижу, как люди, которые абсолютно доверяют этому навигатору, это вызывает какие-то сложности на дороге, они отключают мозг и просто идут по той траектории, которая им задана.
А. Ларьяновский:
– Это и есть ошибка системы образования, когда мы, люди от образования, не привили человеку критическое мышление. Это же часть образования. Суметь правильно понять, что вокруг тебя происходит, и принимать правильные решения, включая все советы, это и есть важнейшая функция образования, это и есть то, что мы должны делать.
Н. Николаев:
– Одновременно возникает вопрос – а кто будет это делать? В прошлом году ваша компания презентовала исследование, где пришла к выводу, что в странах СНГ (в том числе и в России) год от года снижается количество учителей, и в это же время школьников становится все больше. Вот я смотрю цифры. В 2019 году в России на 1 тысячу школьников приходилось 80 учителей (мне достаточно сложно сказать, это много или мало), а к 2023 году их станет уже 78. Это ваш прогноз. И закрываются школы. Больше всего школ закрывается на Украине (3,2%), затем идет Белоруссия (1,7% в год), далее Россия (1,3%) и на последнем месте – Казахстан (0,7%). При этом, я повторю, на этом фоне количество учеников увеличивается, в среднем в каждой стране их становится больше на 1, а то и 2 процента. Что означает эта тенденция? Ведь это глобально приведет к катастрофическому снижению качества. И то, о чем вы говорите, что учитель даст руку и поведет ученика к светлому будущему, это становится все эфемернее и эфемернее.
А. Ларьяновский:
– Знаете, я не так давно на одном из заседания в Министерстве просвещения (большое было заседание) попросил наших коллег-чиновников поднять руку и сказать, кто из них хочет, чтобы их ребенок сделал себе карьеру учителя. Нетрудно предположить, что было ноль поднятых рук. К сожалению, у нас в учителя идет отрицательный отбор, у нас в пединституты очень часто идут те, кого больше никуда не взяли. И беда в том, что у нас профессия учителя на словах уважаемая, а по факту, конечно же, она таковой не является. Медианная зарплата учителя в регионах ниже, чем зарплата продавцов в магазине. В Москве, кстати, тоже, притом, что в Москве зарплата почти в три раза выше, это все равно всё еще зарплата кассира в магазине. Поэтому пока мы не научимся ценить труд учителя, мы как общество, никаких кардинальных изменений здесь не будет, к сожалению, будет все ухудшаться.
Н. Николаев:
– Речь только о зарплате или еще о каких-то факторах?
А. Ларьяновский:
– Это ключевой фактор. Ну, смотрите. Учитель работает очень много часов в неделю очень тяжелым трудом. Представьте себе, вам ежедневно нужно огромное количество детей, каждому из них, если даже не успеешь сказать что-то полезное, в любом случае надо держать дисциплину, надо таскать за собой огромное количество тетрадей, которые ты проверяешь. Просто безумно тяжелый труд. Медианная зарплата учителя в регионе меньше 30 тысяч рублей. И вот это всё за не самые большие деньги. Кто туда пойдет? Почему человек, который действительно талантлив и успешен, пойдет именно туда? Обществу это выгодно, но выгодно ли это самому человеку?
Н. Николаев:
– Александр, но здесь возникает парадокс. В том плане, что если в учителя сейчас идут люди, которые не востребованы в других сферах, как вы говорите, то что ожидать от таких вещей, как переход на новые технологии, на новые методы образования? В конце концов, ведь современное образование требует от учителя, наверное, даже значительно больше знаний, чем это было раньше.
А. Ларьяновский:
– Ну, смотрите. Мы много тестировали учителей, чуть меньше, чем полмиллиона учителей, прошло через наше тестирование. Мы, например, видим, что процентов 15 учителей, которые уже выпускники наших педвузов, у них практически не развит эмоциональный интеллект, это люди, которым, по идее, должен стоять запрет на профессию. Это люди, которые не умеют работать с собственными эмоциями, не умеют работать с эмоциями учеников. Как их можно вообще допускать? Это та самая проблема, о которой мы говорим.
Но технологии позволяют разгрузить труд учителя, сделать его чуть менее напряженным каждый день. Мы все время пытаемся облегчить его жизнь. Опять же, не секрет, и эти данные опубликовало в том числе и наше правительство, что практически 80% учителей подрабатывают еще репетиторством. Они это делают не потому, что им очень нравится преподавать, а просто потому, что им надо зарабатывать себе на кусок хлеба в семью. И если мы хотим качественного прорыва здесь, мы должны научиться оценивать труд учителя по достоинству. Это самое узкое место сейчас в системе образования. Не зря президент говорил, что нам нужно повышать уровень оплаты труда учительского. Это ключевая задача. От человеческого капитала зависит все в жизни на самом деле. Все эти наши успехи – это люди, а люди – это образование. Связка очень прямая.
Н. Николаев:
– Вообще вы говорите достаточно страшные вещи, на мой взгляд, когда вырисовывается вот такое будущее. Я, честно говоря, достаточно часто общаюсь (и через социальные сети) в отношении образования и не скрываю, что для своей семьи мы с женой выбрали семейное образование, домашнее. Мы полностью берем всю ответственность на себя. Как вы считаете, какова перспектива именно семейного образования?
А. Ларьяновский:
– Думаю, что семейное образование будет нарастать. Потому что все больше и больше родителей возвращают себе (так же, как вы) ответственность за образование. Ответственность лежит на родителях, а с определенного возраста на самом подростке. Школа может помогать. Как поликлиника может помогать вам быть здоровым, но не обязана вместо вас делать все, чтобы вы были здоровыми. Поэтому семейное образование будет расти в нашей стране, ну, если его не запретят, конечно.
Н. Николаев:
– Я надеюсь, что не запретят. Я абсолютно с вами согласен, это очень важно. Александр, спасибо большое. Всех учителей поздравляю с наступающим профессиональным праздником. Здоровья вам, терпения и сил
Источник: radiokp.ru