Председатель комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев рассказал, как часто ему приходится отражать откровенно вредные инициативы, чтобы сохранить народное богатство страны. О тонкостях работы в парламенте и личной политической программе Николаева читайте в интервью журналу «Регионы России: национальные приоритеты».
Николай Петрович, для вас этот созыв – первый. Вы сразу стали председателем Комитета. А ещё пандемия, которая потребовала быстрых решений. Насколько сложными для вас получились эти 5 лет в Госдуме?
— Да, мне сразу доверили такой важный Комитет. Если говорить откровенно, первый год я находился в постоянном стрессе. Объём информации и самых разных регламентных процедур колоссальный. Нужно было всё изучить, понять, прочитать и, конечно, первый год работы был шоковым. Потом, когда многие вещи стали знакомы, работа пошла уверенней и спокойней. Вообще VII созыв уникален, даже не столько пандемией. Это пройдёт, а вот то, что останется — это работа над Конституцией. Тем более, были внесены эпохальные изменения, касающиеся позиции по семье и прочим ценностным вещам, которые определяют направление развития.
Из-за пандемии да, действительно был аврал. С точки зрения передачи различных полномочий правительству, реакции на текущую ситуацию, разработки мероприятий по поддержке бизнеса и в целом населения работа была активной и массированной. Здесь Дума выступала не как безвольный получатель информации, а напротив активно участвовала в разработке всех мер. Однако вмешательство пандемии даже положительно повлияло на решение многих вопросов, как бы не было это парадоксально. Разговоры и обсуждения вышли на качественно иной уровень.
Что касается нашего Комитета, мы проводили онлайн-слушания по проблемам дольщиков с представителями бизнеса, в которых участвовали более 3 тыс. человек. Представить, что мы в Госдуме сможем собрать столько человек для обсуждения — достаточно сложно. Обычно такие собрания происходят в малом зале пленарных заседаний, где вместимость около 200 человек. В качестве исключения в последнее время стали проводить большие парламентские слушания в зале пленарных заседаний — тоже одно из ярких явлений — всё равно это максимум 450 человек. А здесь сразу несколько тысяч!
Научились общаться онлайн, и это позволило слушать мнения и одновременно разговаривать с людьми из разных регионов. Считаю, эту практику ни в коем случае нельзя отменять. Так получилось, что пандемия спровоцировала необходимость проведения прямых эфиров с общественниками и предпринимателями, дав колоссальный опыт обратной связи. Хорошо, что мы научились это делать, невзирая на обстоятельства.
Депутат Н. Николаев на парламентских слушаниях, посвященных нацпроекту “Жилье и городская среда”, октябрь 2018
В чём именно заключаются плюсы такого дистанционного общения в рамках парламентской деятельности?
— Мы получили большую оперативность. Собрать масштабную онлайн-конференцию или слушания с тысячами участников можно за 3 дня. Попробуйте собрать за такой срок публичные слушания в зале парламентских заседаний. Даже в малом зале это сделать практически невозможно.
Также это отразилось на общении Комитета. Находясь в разных регионах, мы смогли оперативно обсуждать вопросы, видя друг друга и владея последними цифрами. Подключали министерства и все заинтересованные стороны, что в разы ускорило процедуру принятия решений. Правильно, что внесли соответствующее положение в регламент – тем самым мы узаконили саму дистанционную форму проведения совещаний.
Особенность седьмого созыва в большем участии общественности в законотворческом процессе. Конечно, это не было возможно без развития информационных технологий, соцсетей и т.д. Чего стоит массовое обращение не принимать закон об экспресс-судах по отобранию детей опекой. Депутаты, и я в их числе, поддерживали просьбу российской общественности. Это стало прекрасным примером взаимодействия парламента с неравнодушными гражданами, семьями, которые боролись против вредного законопроекта. Вместе нам удалось его остановить. Тогда председатель Госдумы Вячеслав Володин принял решение закрыть эту тему, не вынося законопроекты на голосование. Были две аналогичные новеллы – сенаторская и депутатская. В конце концов, они были отозваны как законопроекты, которые вносят раскол в общество. Можно предлагать какие угодно инновации, но мы должны принимать решения, делающие наше общество лучше. Если возникают решения, которые делят общество пополам – это абсолютно деструктивная деятельность, и она должна быть прекращена.
Про законотворческую деятельность: проведение через Госдуму какого законопроекта потребовало наибольших сил? Чем гордитесь?
— То, чем действительно можно гордиться — это реформа долевого строительства. Проблема, которая продолжалась на протяжении 20 лет и принесла горе в десятки тысяч семей. В этом созыве она была решена. Кстати, вся реформа была на 80% реализована через депутатские законопроекты. С коллегами мы проделали большую работу, которая лично для меня стала значимой. Надеюсь, это не последнее, что я в своей жизни ещё сделаю.
Президент поддержал эту реформу и выпустил жесткие поручения, посветил этой теме несколько совещаний. Благодаря тому, что неравнодушно к этому отнёсся председатель Госдумы Вячеслав Володин, нам удалось преодолеть колоссальное сопротивление. Это дало нам возможность работать над соответствующими законопроектами и оперативно решить этот вопрос с правительством, Минстроем.
Депутат ГД Н. Николаев на заседании Комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям
Объём рынка долевого строительства к началу реформы составлял 1,7 трлн. рублей, которые практически не контролировались. За последние 20 лет государство всё-таки взяло под контроль банковские платежи, навело порядок в пенсионных фондах, торговле. Но рынком долевого строительства в 1,7 трлн. никто не занимался. Представьте большого бульдога, у которого рискнули отобрать косточку. Конечно, усилий одних депутатов, профильных комитетов было недостаточно. Рынок долевого строительства объединял более 3 тыс. застройщиков. Кто-то больше, кто-то меньше, но все они были заинтересованы в том, чтобы ничего не менялось.
Что вам удалось сделать в решении проблем обманутых дольщиков? И что ещё предстоит?
— Во-первых, полностью изменился механизм финансирования жилищного строительства. Через эскроу-счета мы вывели из-под удара граждан. Теперь риски делят между собой только профессиональные участники рынка и государство. Гражданин абсолютно защищён. Полностью перестроили систему банкротства застройщика. Предусмотрели достройку и, проанализировав все группы обманутых дольщиков, рассчитали возможности компенсации практически для всех. Конечно, сесть, достать платочки, вытереть лобики и с облегчением выдохнуть – ещё рано. В наследие осталось около 200 тыс. обманутых граждан, чьи проблемы будем решать вторым этапом.
В отношении четверти обманутых дольщиков приняты решения, подкрепленные реальными деньгами, уже выделенными из бюджета. Но ¾ ещё нуждаются в поддержке. Нас ждёт большая работа, которая продлиться вплоть до 2025 года. К сожалению, пока не получается защитить все категории дольщиков. Речь идёт о собственниках нежилых помещений, которые вкладывались, залезали в долги, продавали свои собственные квартиры с расчётом, что их небольшой бизнес обеспечит им будущее, и они смогут обратно выкупить жилье. К сожалению, для них пока не удаётся провести соответствующие решения через Госдуму, но я очень надеюсь, что рано или поздно мы этого добьёмся.
Как сильно изменилась отрасль строительства после сворачивания «долёвки»?
— Прежде всего, мы обеспечили отрасли открытость – создали условия для работы Единой информационной системы жилищного строительства. Любой может зайти на сайт наш.дом.рф, чтобы получить всю необходимую информацию и документы: кто застройщик и когда дом введут в эксплуатацию, сколько она стоит, есть ли отставание или нет. Мы целенаправленно все эти 4 года работали над тем, чтобы сделать строительную отрасль абсолютно прозрачной. Очень хорошо, что правительство нас поддержало, и сейчас оператором проекта выступает АО «ДОМ. РФ». Этот сайт стал живым механизмом, который даёт возможность полностью оценить ситуацию с жилищным строительством в стране как государству, правительству, так и самим людям. Так у граждан появляется доверие к отрасли, что стимулирует приход новых инвестиций в этот сектор экономики.
А есть какая-нибудь спорная инициатива, которую удалось обрубить на корню?
— Знаете, по нашему Комитету любая инициатива спорная. Когда речь идёт об использовании природных ресурсов, всегда приходится балансировать на острие интересов. В целом строительство – это хорошо, а строительство в лесу – уже плохо. Строить лесоперерабатывающий завод и давать людям работу – дело правильное и нужное, но делать это где-нибудь на берегу Байкала никто в здравом уме не позволит. Приходится взвешивать каждое предложение, когда речь идёт о природных ресурсах.
Фактически моя работа в Комитете началась с доработки законопроекта о любительском рыболовстве. Тема на первый взгляд казалась простой – разрешить всем рыбачить беспрепятственно и бесплатно. Закон приняли. Уже потом, когда к нам прибежали представители Севера, мы поняли, что не учли северную рыбу, занесённую в Красную книгу. Там, где нет рыбопромысловых участков, она уже вся выбита, и если всё разрешить, то северная рыба исчезнет. Мы их услышали, сохранили рыбопромысловые участки с редкой рыбой, одновременно дав россиянам беспрепятственно рыбачить. Баланс соблюли.
Попадаются и конкретно вредные инициативы, которые всякий раз представляют собой неразумную попытку паразитического использования природных ресурсов. Их много, и нет ничего проще, чем взять их и использовать. Но кто их восстановит? Что будут делать следующие поколения? Почему-то дискуссию о сохранении наших природных богатств откладывают на следующий период. В результате у нас накопилось слишком много долгов перед природой.
О каких именно долгах перед природой вы сейчас говорите?
— Да взять те же самые свалки. На мусорных полигонах накоплен колоссальный вред. Никто изначально не задумывался, что будет с землей. То же самое с лесами. Они вырубались, выгорали, и, слава Богу, мы в марте месяце всё-таки приняли закон о компенсационном лесовосстановлении. Сейчас каждый гектар вырубленного леса должен быть обеспечен гектаром посаженного. Проблема в том, что последние десятилетия вырубалось на треть больше леса, чем восстанавливалось (!). Не говоря, что мы утрачивали ценные породы дерева, вместо которых в лучшем случае появлялся молодняк, который неизвестно, когда вырастет, и вырастет ли вообще.
Примеров откровенно вредных инициатив достаточно. И они понятны. Нормально, что бизнес, лоббирующий свои интересы, пытается минимизировать расходы. Природа предпринимательства в том, чтобы меньше вложить и больше получить по итогу. И дело государства, в частности, парламента и общественности выравнивать имеющиеся противоречия. Но в вопросе российских недр и прочих природных богатств, считаю, государство должно занимать жесткую позицию. Власть отвечает перед гражданами за будущее страны в целом. За растраченные природные ресурсы населению больше не с кого спросить. Потому что конкретная компания, получающая сегодня повышенную прибыль, отвечает только перед своими акционерами.
Скажите, зачем втрое нужно было повышать НДПИ для предприятий горно-металлургической и химической отраслей? Почему депутаты Госдумы не поддержали поправки об отмене НДПИ для вольфрама и неметаллических руд?
— Это системный вопрос и касается того, сколько государство получает от использования своих природных ресурсов. Неважно каких – вольфрам, лес, нефть. Если брать «чёрное золото», то в среднем 50% от добычи получает государство. Вполне себе честно, я считаю. Если мы берём лес, то от его вырубки государству идут мизерные 8-10%. Поэтому и была проведена реформа лесной отрасли. То же самое с другими природными запасами.
Считаю, в любой отрасли налоговая политика должна быть использована не только как механизм, который наполняет бюджет страны, но и как инструмент, регулирующий, что должно развиваться, а что нет. Есть целые направления использования недр, которые не развиваются. Просто отстали, не успели вовремя занять свою нишу на мировом рынке. Например, редкоземельные элементы, из которых производят все гаджеты. Представляете, какой объём рынка радиоэлектроники мы могли бы заполучить, когда порядка 25% мировых запасов редкоземельных металлов находится на территории нашей страны (!). А мы покупаем их у других стран. Понятно, что государство заинтересованно в развитии этого направления, оно принимает решение и предлагает парламенту принять меры, снижающие нагрузку компаний-участников, и соответственно делающие данную разработку привлекательней.
В Госдуму вы попали от ОНФ. Скажите, насколько значимым для вас получился опыт работы там?
— ОНФ стал для меня прекрасным примером того, как много может сделать общественность и граждане в отдельности. Многие не знают, что изначально именно там появились востребованные сегодня наработки. ОНФ отработал механизм общественного контроля. Было многое сделано для открытости власти: президент поручил предусмотреть возможность участия людей в обсуждении и принятии решений, раскрывать информацию о таких базовых вещах, как, к примеру, закупки и т.д. В рамках ОНФ мы также контролировали вопросы, связанные с расселением из аварийного жилья и сделали саму процедуру абсолютно открытой. Сейчас успешно работает Фонд содействия реформирования ЖКХ, где теперь каждый может увидеть, когда проведут капремонт в его квартире или узнать всю информацию о переселении. Надо отдать должное, что нас услышали, но в любом случае инициатива исходила от общественников.
В своё время ОНФ создал определённую уверенность у людей и укрепил иммунитет общества от злоупотреблений во власти, который по своей природе паразитарны и всегда ведут к деградации. Был дан важный импульс, изменивший нашу политику. ОНФ очень хорошо поставил работу гражданского контроля и заставил людей поверить, что добиться справедливости можно.
С 2014 по 2016 гг. я руководил Центром ОНФ по независимому мониторингу исполнения майских указов президента РФ «Народная экспертиза». В нашей базе было около 18 тыс. человек. Каждого мы знали лично. Благодаря активности этих людей за неделю центр мог проанализировать ход расселения из аварийных домов по всей стране, получив полную выборку по качеству строительства в каждом регионе. ОНФ доказал, что поддержка президента – это ежедневная работа по взаимодействию с органами власти, муниципалитетами. Дело ОНФ живёт и сейчас, идёт конструктивная критика. Очень хорошо, что сохраняется гражданская активность, составляющая одну из основ общества. По сути, все мы неравнодушны. Ведь гражданин – это не просто человек, живущий на определённой территории. А именно участник процесса принятия решений, актор в управлении страны.
Николай Петрович, в 2019 году вышла ваша книга с интересным названием «Антиманипулятор». Депутаты редко садятся за написание книг, тем более о том, как построить общество, свободное от манипуляций чиновников. Зачем вам это?
— Эта книга – моя политическая программа. Надо сказать, многое удалось. Особенно в сфере открытости данных. Она была написано, прежде всего, по итогам работы в ОНФ, и после определенного этапа в Госдуме, когда переход в нижнюю палату парламента дал возможность посмотреть на процессы с другой стороны.
Всегда есть определенные интересы тех или иных групп, которые встают на свою защиту. Любая власть себя укрепляет. Любой бизнес повышает свою прибыльность. Любой человек стремится жить лучше. Он хочет, чтобы люди, которых он направил во власть, работали качественно и представляли действительно его интересы. Так всё устроено. Вопрос в том, каким образом должно быть организовано взаимодействие общества и власти, чтобы государство развивалось, повышало свою эффективность в глазах общественности. Книга об этом.
Генеральный директор медиа-холдинга “Регионы России” Ольга Чернокоз вместе с депутатом Госдумы Николаем Николаевым, март 2021 г.
Формально чиновник – это агент государства во взаимодействиях с гражданином. Но реально у него двое-трое детей и вполне понятные потребности: накопить на отпуск, купить жене сапоги, шубу, детям – компьютер и т.д. Власть становится большим искушением. Кто-то справляется с этим, кто-то нет. И вот чиновник уже начинает работать на себя: решает свои задачи и любым способом стремится удержаться у власти, стать «хорошим» для руководства. А рядом такой же сосед. У них получается взаимодействие. В результате группа объединившихся чиновников становится некой корпорацией. Так вот нужно создать условия, при которых всякие злоупотребления будут минимизированы.
И так не только среди чиновников. Есть более закрытые альянсы. Взять учителей и врачей – попробуй, попади к ним в систему. В обществе всегда создаются группы интересов. И если их не держать в тонусе, то в какой-то момент они, закрывшись и обособившись, начнут работать только на себя. В этом и состоит гражданский иммунитет общества, когда создаются условия, при которых люди всегда могут увидеть, что происходит. И могут вмешаться.
Беседовала Ксения Ширяева
Источник: gosrf.ru